Стекло

сложи меня — мозаикой, бери —
кусочек за кусочком, по осколку…
и трогательность мартовского шелка,
и августовский лен, и октябри,
мерцающие стразами дождей-
все это части целого, на ощупь
сложи, — попробуй, может, это проще?
ты можешь реставрировать людей?
а пробовал? рискни, восстанови…
пусть не всецело… хоть наполовину!..
я где-то там, под тонкой коркой глины,
где отсветы мерцания любви…
отлей меня еще раз, сохранив
и вычурную тонкость арабесок,
и хрупкость боттичеллиевских фресок,
и странно узнаваемый мотив
напева флейты…хочешь, я сама
тебе отсыплю душу, мелкой крошкой?
…а после приложу к стеклу ладошку
и удивлюсь — ну надо же, зима…

© Алина Марк

Понедельничное

Мне чудится весь день — сегодня пятница. И время, как девчонка в легком платьице, смущенно так назад тихонько пятится, —  смешным ребенком после озорства.. И что ни делай — кажется и кажется!
По тротуарам снег сереет кашицей, а на газоне рядом мерзнут саженцы, хоть ветер их примёл едва-едва. Смотрю в окно в традициях бездельников.Как нескончаем вечер понедельника! Проспект похож на встрепанного мельника, который намолол с небес муки, рассыпал всюду белыми бороздками. А где-то высоко над перекрестками, за тучами, — свалявшимися, жесткими — остывших звезд слепые угольки…
Сижу ленивым офисным затворником, хоть кучу дел, отложенных до вторника, не вымести, пожалуй, паре дворников — а может, и десяток бы не смог. С лукавой миной на невинной мордочке рисую на листе кружки и черточки. От сквозняка, текущего из форточки, дыхание клубится, как дымок,  поскольку рамы не законопачены… А в голове стихи о всякой всячине, но строки не хотят ложиться в складчину, ну, им с того какой, понятно, прок? Зачем бы им являться, резким, дерганым — я их не помню никоторым органом, сижу себе, счастливо и восторженно мечтая, что закончится метель — пойдем с тобой гулять по парку вечером. Придешь ко мне, снежинками помеченный,и в полутьме, витринами расцвеченной, нас будет ждать холодная купель ночных сугробов с узкими тропинками, и ветки голубыми паутинками впитают свет, и будет под ботинками скрипеть и рассыпаться тишина.
…Пора домой. У неба — цвет эльзасского. Мне холодно внутри трамвая тряского, но улыбаюсь так тепло и ласково, как будто бы на улице весна…

© Алина Марк

Не-птичье

«Ты приснись декабрём,
в календарь с долгожданными числами
волоча нерадивое счастье хоть силой, хоть волоком
по замёрзшей воде ли, полями ли чистыми-чистыми
в волоокие сумерки, наспех подбитые войлоком…»

«про снег», Лада Пузыревская

… Я приснюсь февралем. Неприметным, бесснежным и слякотным.
Так под веткой сидит воробей: промолчит — не заметится.
Чтоб не думать, как дальше теперь, то ли петь, то ли плакать нам —
Время точит и точит минутами месяц за месяцем.
Демиурги лелеют иные резоны и хлопоты.
Что им сущность людской суеты — беготня муравьиная!
Если души давно мотыльками в ладонях прихлопнуты,
Не дано оценить ни полуночный запах жасминовый,
Ни стремительный росчерк, врастающий в сердце набросками…
Ни попытку создать(повторить?..) дождевую мелодию
И увидеть рассветный туман — кружевами неброскими…
Боги думают: пишут стихи, но выходят пародии,
Где обычные строки звучат липким эхом пощечины….
Мы не сможем вот так — неспокойные странные спорщицы…
Если горняя дверь к небесам навсегда заколочена,
И седая судьба у порога молитвенно корчится —
То другими путями пойдем.
Непривычными.
Дольними.
Усмехаясь тому, как скривилась вселенская ключница.
Мы уйдем — пусть какими угодно, но все-таки вольными.
Нет, не птицами.
Просто людьми.
Знаешь, это — получится.


Автор фото — Маруся

Утреннее

Любимому)

Заполнен день случайной суетой, разбит звонками, встречами и иже.
Но вечер, наливаясь темнотой, фонарный свет на улицы нанижет,
чтоб ночь позвать, которая – потом. Она придет — остаться черным глянцем,
мурлыкать рядом — ласковым котом, кружиться с нами в долгом белом танце,
ссыпая снег, который, как всегда, отпущен январем на все четыре.
Затянет окна тонкой кромкой льда, и полночь разольется по квартире,
скользнет прохладной тенью по углам, стечет, как воск, фестонами по свечке,
ладошкой прикоснется к зеркалам и спрячется под отблеск на колечке…
У форточки, безудержен и груб, беснуется запутавшийся ветер.
А здесь — тепло соскучившихся губ, и нежность рук, и тихий смех в ответе
на только взглядом заданный вопрос, и мягкий шорох сброшенного платья…
какой мороз? На улице — мороз?  С тобой – тепло, что будет дальше, знать я
не буду… не желаю…не хочу…
Так хорошо, наверно, только в сказке…
Рассветному шальному кумачу проснувшееся солнце вытрет краски.
Я оторвусь от вороха листков,  исчерканных, заполненных словами,
и серые разводы облаков покажутся почти что кружевами —
изысканное тонкое шитье, прозрачнее фарфора из Китая…
— О, ты проснулся, солнышко мое? Смотри, как раз и чайник закипает…

© Алина Марк

27

«Если не хочется думать над ответом,
всегда можно сказать «27» в ответ и быть правым»
(из разговора с любимым)

«Каждому игроку изначально даётся по 27 очков…
При этом каждое попадание в цель приносит 2 очка»
(правила игры «Двадцать семь» в дартс)

До дрожи, до сумеречных кругов в глазах, сумасшедше тебя целую, молиться с несчетными аллилуйя — на взгляд ли, на звуки твоих шагов — готова, а хочешь, еще скажу, что ты – самый-самый?.. ну вот, не веришь…смеюсь, обнимаю, стоим у двери, пора по домам бы, но просто жуть, насколько не хочется…
…и потом так долго еще ощущать твой запах…
… и ночь подкрадется на мягких лапах, и лунный мерцающий фаэтон качнется и выйдет на млечный путь, возница хлестнет запряженный ветер, и шорох осеннего разноцветья листвы мне прошепчет — мол, просто будь такой, как ты есть, ну чего еще, раз вы предназначены друг для друга… и мир, зависая над новым кругом, коротким броском открывает счет: два-ноль в нашу пользу…и снова в бой — от мерзлого света к зовущей тени, где небо из нас создает мишени для острого счастья — когда с тобой мы одновременно шагнем на мост меж миром обычным, который рядом, и нашим, где в окна глядят плеяды таких же, как ты, желтоглазых звезд…

© Алина Марк

…и просто останься звездой, не падай, свети мне над этим уснувшим садом, свети мне над этим уставшим миром, я сердцем с ладони тебя кормила, свети, желтоглазый, мой теплый, странный, сорвавшийся с неба/с руки/с экрана, рассеянный сотней мерцаний, точек, свети для влюбленных и одиночек, для всех, кому в этой ночи не спится, свети, мне придется в тебя влюбиться, свети, мне придется в тебя поверить — для неоткрытых пока Америк, для ненаписанных раньше песен, свети — на изгибы уставших кресел, на стол, на листы, по которым вьется… свети мне, шальное ночное солнце.

(с) Кот Басё

Октябрьское

Она неразговорчива. Простишь?.. Ей колкий холод сковывает пальцы. Ну, да, инстинкты вечного скитальца, опять слепой голодный зов пути: за спину — торбу, в руки — посошок, следы случайной веткой заметая, уйти туда, где бродят волчьи стаи.
Держи ее, не дай ей хоть шажок…
Она, конечно, будет неправа. Не слушай этот бред, не верь ни слову! Октябрь посыплет влажную полову дождя под ноги, время кружева сплетет из букв, из ветра, из листвы, потом еще добавит блестки снега…
Держи ее, окутай сладкой негой – и шли к чертям шипение молвы! Сложи на пальцах вечных два и два — наивно ждать, что все случится гладко… Не мертвому — припарки, но припадки безумства, и кружится голова, когда вдохнешь неумолимый яд из запахов, из чувств и ощущений. Даруй ей сотню, тысячу прощений – поскольку есмь единственно твоя…
Напряжена… натянутая нить свободнее, мне кажется…
Покоя побольше б ей, ну сколько можно боя… ты эту жизнь рискнешь ли оценить: мерцает, но не стоит ни гроша — как звезды на поверхности в колодце…
Твоей была, твоей и остается — заблудшая и грешная душа.

©  Алина Марк

Скучаю

Я без тебя скучаю, любимый… Слышишь?
До нереальных снов, до улета крыши.
Сын шелохнется рядом, ворча, мол — тише…
«Да», — улыбнусь, — «Конечно… прости меня».
Это безумство? Может быть… несомненно…
День, как наркотик, молча сжигает вены,
Я запираю мысли — они сквозь стены
Снова сочатся, душу мою дразня.
Ночь наступает, жгуче и нестерпимо.
Время стекает слишком невозмутимо…
Ставлю себе диагноз — неизлечима.
Кажется, я навечно сошла с ума
(Если и был он… впрочем, когда-то — точно…)
Перебираю, слово за словом, строчки,
Боже мой, боже, я дохожу до точки,
Но все равно твержу — разберусь сама…
Нет… потеряла голову… слишком поздно!
Мне отыскать бы выход (дорогу?.. мост?..), но
Я заблудилась, я вопрошаю звезды,
Чтобы не думать: то, что ты рядом — честь?
Просьба? Молитва? Выдох на полустоне?..
И в перерывах меж чередой агоний
Пью по глотку тепло из твоих ладоней.
…Знаешь, они — единственное, что есть.

© Алина Марк